Блейк Крауч — «Сосны. Город в Нигде.»

Название привлекало. Чувствовался в нем какой-то глубинный эротический подтекст. Город в Нигде. Нигде с большой буквы. Я сразу подумал, тут какое-то иносказание. И еще подумал, где же это такая Нигда, с большой буквы. В которой помещается целый город. Еще и с ударением в слове «Сосны» не все было понятно. В общем, прочитал только заголовок, а уже столько загадок и вопросов. 

И тут я совершил огромную ошибку. Нужно было начать читать с самого конца. Там где принятые у этих малохольных буржуйских писателей благодарности кому попало. Наши авторы суровы, они никого не благодарят, никаких там издателей, корректоров и прочую подобную публику, крокодильими зубами отжираюшими у создателя шедевра часть заслуженного гонорара. А вот эти всякие зажравшиеся америкосы только и знают благодарить каждого, кто лезет к ним в карман.

Вот и Крауч тоже. Никого не забыл. А в конце буквально совершил настоящий каминг-аут. Нет, он не признался в своей гомосексуальности, это было бы еще ладно, кого сейчас таким удивишь. Признание было гораздо страшнее, своей книжкой «Сосны» он мечтать создать что-то подобное сериалу «Твин Пикс». Чувак посмотрел кинищу в 12 лет и так проникся атмосферой, что тут же решил «Я тоже так хочу». Хотел больше 20 лет, пока мысль в его башке не трансформировалась в «Я тоже так могу».

Начал хорошо. Агент амкриканской секретной службы приезжает в тамошний Зажопинск в надежде попить вкуснющщего кофейку и пожрать вишневого пирога в единственной местной забегаловке. А в процессе тщательного пережевывания того пирога раскрыть пару-тройку страшных тайн. Даже не страшных. В таких тихих с виду городках тайны бывают только зловещие. 

Тут как раз за неделю до него в городишке пропали два секретных агента. За каким таким в эту жеппу мира приехали аж два спецагента, автор не уточняет. Почему на их поиски не был брошен отряд спецназа или хотя бы национальная гвардия тоже остается за кадром. Приезжает вот только одинокий чудила. Пикантности ситуации придает то, что одним из пропавших агентов была баба. Да не простая, а бывшая любовница этого спецслужбистского хмыря. И вроде бы у них еще не все остыло. Хе-хе-хе.

Не успевает этот агент миникупер-2 приступить к исполнению, ему начинает прилетать. Сначала грузовиком в боковую дверь машины. И он теряет память. Неожиданный такой ход, не избитый. Ну а дальше вообще все идет наперекосяк. Рассказывать не буду, ибо спойлер. Просто чувак постоянно бежит, а его догоняют все кому не лень. Но насмерть парнишку не убивают, потому что есть в нем что-то такое необычное, правда никто не говорит что именно. Как пелось в старинной песенке «Он бабам нравился за то, за что не должен знать никто».

В общем, все пошло не как в «Твин Пиксе». Я уж не говорю про атмосферу, к которой не удалось даже приблизиться. И даже про мозги, чтобы связать между собой явные нестыковки. Про стиль и язык отдельная песня, но тут мне снова было лень искать где бы своровать первоисточник, чтобы свериться. Поэтому плеваться в Крауча не стану, межет переводчик начудил с эпитетами и метафорами, над которыми пару раз, правда, поржал. Ну, и на том спасибо. 

Теперь передо мною стоит дилемма. По слухам, есть сериал по этой книжке и двум ее продолжениям, который вроде бы даже хвалят. Может посмотреть? Или прочитать оставшиеся две части, чтобы уж полностью погрузиться в пучину фантазий воспаленного мозга автора. Но это же без стакана не получится. А я вроде как временно пить бросил. Сделаю паузу. Почитаю что-нибудь общечеловеческое, вот хотя бы про трансгуманизм.

Стивен Кинг. — «Позже»

Когда мой сын был совсем маленьким, он называл Стивена Кинга Стиморолом Кингом. До сих пор никак на могу избавиться от этого погоняла. При всем уважении. Я не очень хорошо знаю биографию старика Стиморола, да и какой смысл, в биографиях все равно одно вранье, ну ладно, не вранье, преувеличения и преукрашивания. Но вот слышал вроде ужасную вещь, а может не слышал, а выдумал. Кабутта Кинга как-то по пьяни сбила машина, почти на смерть. Жуткая история. Слава богу, писатель выжил и даже выздоровел. Но потом начались совсем уж страшные события. Чувак на почве пережитого стресса и всяких там трансцендентных переживаний бросил пить, курить и жрать вещества. И не то, чтобы временно, а перманентно. Как пела противная девчонка в кинище про красную шапочку «То есть, абсолютно».

Всякие безобразия Стиморол бросил. А вот писать книжки отнюдь. Надо же нас радовать разок-другой в год. Вот он и радует уже несколько лет. Да еще и приговаривает при этом. Вот раньше почему у меня такие книжки отстойные получались, все оттого, что я бухал и ширялся, а потом шлялся винтами вдоль трассы Урюпинск — Филадельфия. А теперь я трезвый и кристально чистый от порошков и таблеток. А еще у меня есть волосапет. Я стал совсем другим по сравнением с временами, когда у меня волосапета не было. И книжки у меня теперь получаются такие ладные, почти как у Сэллинджера со Стейнбеком, даже лучче. Я вот может еще корову себе заведу. А после пошью костюм с отливом и в Гагры. Вот.

И я как дурак все читаю и читаю эти книжки. Каждый год. В надежде снова увидеть что-то вроде Темной башни. Ну ладно, хотя бы Противостояния. Да пусть уж хотя бы сказка какая вроде Талисмана. Но нет. То тягомотнейший Купол, то нуднейший 22/11, потом этот сериал из жизни недоделанных про мистера Мерседеса. С Институтом забрезжила надежда, я прямо будто наяву видел, как старина Стиморол, когда пишет его, втихаря потягивает косячок где-то за сараем в перерывах между подходами к ноутбуку. Может и рюмашку-другую примет для вдохновения. Но вот когда читал эту новую книжку, стало ясно, закодировали мужика на совесть.

Книжка странновата. Вроде бы ее пишет парнишка двадцати двух лет, описывая при этом свою жизнь, начиная примерно с шести лет. И выясняется, что в 6 лет он был уже таким же мудрым и отягощенным жизненным опытом, как в 22, разве что подпускал иногда в трусишки от страху. Хотя, может он и в 22 подпускает, просто стесняется упомянуть об этом. У мальчика в детстве не было друзей, были только глюки. Он видел призраки недавно умерших людей и даже мог с ними перетереть за жизнь. Типа «Ватсапп. Хаваю. Ам файн. Лукинг гууд.» А трупакам вроде и неохота базарить с малолеткой, но какая то страшная сила из преисподней заставляет. Так что отвечают как миленькие, при этом еще и соврать не могут. Потому что если соврут, начинает их крючить и корежить. Хотя, казалось бы, куда уж больше корежить, если у тебя и так башка прострелена.

Ну и пацан сдуру проболтался об этих своих глюках. Что странно, похвастался не пацанам во дворе, а мамке евонной. Ну а тут уж, кыгыцца, если секрет известен одной бабе, значит он известен всем. И изощренный мозг этих стареющих лахудр тут же находит применение странному дару парнишки. Ну вот к примеру, откинул копыта бывший. Интересно же задать призраку пару вопросов, точно зная, что соврать он не может. Вот тогда он сказал, что с Машкой у него ничего не было, врал или нет. Или вот говорил, что любит не за сиськи-попки, а за доброту души и математический склад ума. Привирал же. Даже жалко, что эти бывшие так редко склеивают ласты, столько вопросов к ним, хоть специально отстреливай для посмертного допроса.

Парнишке вроде не хочется, но как отказать близкому человеку. Мамке, любовнице ее, хорошие ведь бабы то, хоть и несчастные. Ясное дело, в результате малолетка по неопытности должен во что-то вляпаться. А тут уж маэстро ужасов раскрутит эти мелкие неприятности на всю катушку. Ну и вляпывается, но дальше все как-то по-детски. Никакой безнадеги и мертвых с косами вдоль дорог. Какой-то ужас-лайт, словно тонкие сигареты из туалетной бумаги, пропитанной ментолом и ароматизатором с запахом табака вместо брутальной сигары толщиной с большой палец Валуева. Ладно, будем ждать. Говорят, бывших алкоголиков и наркоманов не бывает. И вдруг старина Стиморол, дай бог ему здоровья, развяжет ненадолго и выдаст пару старых хитов. А потом снова. Трезвость -норма жизни.

Это была третья книжка Сорокина, что я прочитал. Первой была «День опричника», второй «Сахарный кремль» и вот теперь «Теллурия». Скорее этот выбор говорит о моих тараканах, и совершенно ничего не скажет об авторе. Я тут как-то задумался, если поставить рядом бочку меда и чан дерьма, а после запустить стаю мух. Я точно буду мухой, что полетит на дерьмо. Хотелось бы думать, что я буду единственной такой мухой, остальные ломанутся к меду.

 По крайней мере, когда я изредка смотрю телевизор, у меня складывается такое впечатление. Поэтому, я не смотрю телевизор, читаю книжки. Сорокина вот, например. И уже не чувствую себя одинокой мухой. Я в стае. Больше того, я даже совсем и не во главе того косяка журавлиных мух или мушиных журавлей, что устремились, выстроившись клином в сторону чана с дерьмом. И потребность наша не физиологическая, а чисто научный интерес. Изучение социума, мативоеп.

Автор плетет паутину. Вроде бы это называется пэтчворк, когда из кусочков всевозможного рванья создается шедевр. И вот берем бомжа, принцессу, инвалида, местечкового царька, кибернетический организм в виде хера с ножками и пару-тройку людей попроще. Сплетаем в кучу их мысли и переживания и получается книжка Владимира Сорокина. Есть косяки, плевок в сторону Виктора Олеговича не удался. Наверное, нужно было выкинуть.

Теперь резюме. Автор – настоящий писатель, их у нас сейчас легко пересчитать на пальцах одной руки. Какой именно он палец, тут у каждого свой вкус, на мой вкус так это большой, выставленный в жесте «здорово», для кого-то средний, аки вызов. Но все это мои тараканы. Или ваши. А читать интересно.