Бернар Вербер — «Ящик Пандоры»

Когда-то давно, не помню точно когда, скорее всего еще в прошлом веке, я выступал в высшей лиге большого секса. Был таким немножко левым нападающим. Или попадающим. Столько лет прошло с тех пор. Или веков. Почти ничего не помню. Кроме главного финта. Главным приемом в этой бесконечной гендерной битве была, конечно же, езда телочкам по ушам. Рецептов лапши было много, где-то нужно было добавить побольше цинизьму, а где-то, наоборот, романтизьму. В зависимости от того, насколько широко раскрыт в припадке наивности рот пациентки. Но один способ работал практически всегда. Это карма из прошлой жизни.

Ну вот, например. Лапша под романтическим соусом. В прошлой жизни я был бедной крепостной крестьянкой, белошвейкой, сидела я себе такая у окошка и вышивала гладью. А ты была барином-самодуром, вечно пьяным и провонявшим табаком и козлом. И вот как сейчас помню, иду я такая по цветущему лугу, нюхаю цветы, никого не трогаю, мечтаю о конюхе Афанасии. И тут ты скачешь навстречу на гнедом жеребце, увидел меня, остановился, слез с лошади и давай хватать меня за всякие мягкие выпуклости. А потом завалил меня на спину, скатина такая, задрал подол и сорвал нежный цветок, растущий у меня, ну сама знаешь где. А я потом пошла к обрыву, привязала на шею камень и как прыгну. Не перенесла позора. Чувствуешь теперь, что ты просто должна искупить этот свой грех передо мной из прошлой жизни? Три раза, не меньше.

Или вот еще такая. В предыдущем своем воплощении я был полевым цветком, растущим у дороги. И вот как-то рано утром я раскрыл свой бутон навстречу утренним лучам солнца и стал ждать, когда же прилетит мохнатый шмель, приземлится на меня и будет долго-долго шурудить всеми своими шестью лапами мой пестик. И тут я увидел тебя. Это точно была ты, с прошлой жизни ты почти не изменилась. Ты была кобылой. Шла по дороге запряженная в телегу и совершенно не смотрела под ноги. В смысле, под копыта. И так, походя, наступила на меня, даже не извинившись, втоптала меня в землю. А потом ты шла обратно и в этот раз все было еще хуже, ты просто меня сожрала. Так вот и закончилась моя короткая жизнь, не дождался я своего шмеля. Чувствуешь за собой кармический долг? Если его не искупить прямо сейчас, в следующей жизни снова будешь кобылой.

Когда я читал эту книжку, я почувствовал себя вот такой кобылой, которой ездит по ушам господин Вербер. Вроде и понимаешь, что фуфло, а слушаешь, как дурак. Интересно же про прошлые жизни. Причем, чем дальше, тем толще становились партизаны. Где-то к концу первой четверти книги автор загнал в себя в угол, выложив все вменяемые мысли, что были у него в голове. Но нужно было писать дальше, кому нужна книжка в 100-150 страниц. И тут сработал эффект Бендера, когда он рассказывал о будущем Васюков. То бишь останавливаться нельзя, на маленький бред нужно взгромоздить бред побольше, потом еще и еще больше, останавливаться нельзя, градус понижать тоже.

Изредка Вербер разбавляет повествование статьями из википедии в собственной эпатажной переработке, примерно как распалившийся оратор периодически прикладывается к графину с водой, дух перевести. А потом начинает бредить с новой силой. Я все ждал, что он напишет, что сотворение мира это тоже дело рук его главного героя. В самой первой его жизни. Но то ли автору не хватило духу, то ли редактор все-таки притормозил его вовремя, до сотворения мира дело не дошло.

Пару лет назад я смотрел одну кинищу, вернее сериалищу, снятую сестрами Вачовски, теми самыми, что когда-то были братьями. Там группа людей, представляющих все цвета ЛТБТ и ТД была настолько связана духовно, что один мог вселяться духом в другого в нужный момент. Ну, к примеру, если нужно было отвесить люлей кому-то, звали корейскую каратистку, а если кого-то пришить, немецкого бандита с русскими корнями. Вербер явно идейку своровал, даже развил, используя в подобных целях прошлые воплощения. Я бы на месте сестер, то есть братьев, предъявил. И что самое обидное, я ведь всегда любил книжки Вербера, в них был и сюжет интересный и особый дух. Галльского петушка, что ли. А тут такое. В конце мне даже показалось, что он сам понял, что-то не то и решил сворачивать лавочку. Поэтому и концовка получилась слегка странная.